I support the missionary’s position (c)
Есть в бессоннице нечто космическое. Когда валяешься в кровати и пыришься в потолок, в конечном итоге мысли - а их чаще есть, чем нет - растворяются в вязкой тишине ночи, рассеиваются в свете фонаря и дают форму нового самоощущения. И ты радуешься.
А к утру, уже порядком измученная, сидя на кухне с чаем в руке и детской энциклопедией на коленях, наблюдая метель за окном и как Капочка разносит кухню на мелкие (и не очень) составляющие, делаешь вывод о том, что в целом-то ночь была плодотворной, и спать-то совсем не хочется. А хочется что-то делать. Активно. До эйфории и слёз счастья. До того радостного ощущения свершения, которое сопровождает рождение чего-то нового. И делать, делать, делать!
Понять бы теперь, что!)
А к утру, уже порядком измученная, сидя на кухне с чаем в руке и детской энциклопедией на коленях, наблюдая метель за окном и как Капочка разносит кухню на мелкие (и не очень) составляющие, делаешь вывод о том, что в целом-то ночь была плодотворной, и спать-то совсем не хочется. А хочется что-то делать. Активно. До эйфории и слёз счастья. До того радостного ощущения свершения, которое сопровождает рождение чего-то нового. И делать, делать, делать!
Понять бы теперь, что!)
Бессонница