Когда мне плохо, меня обязательно тошнит. Если очень плохо, то еще и рвет. И ещё я плачу, и мне плевать, что подумают люди, проходящие мимо. А они смотрят и отводят глаза.
читать дальшеБыстро. Очень быстро и просто. Пришла, посидела, вынесли, уехали. Вот и все.
Сидела вроде спокойно. Но на лице, наверно, было что-то такое написано, потому что мама всунула в меня валидол.
Я не подходила близко. Я сидела и думала. И не знала, что сказала бы ей. Сказала мысленно: "Вот, я пришла..." и мысли кончились.
На стене напротив висел её портрет. Она молодая. Красивая.
Когда все уехали, тётя Люба перевела меня через дорогу. Потому сквозь слёзы я вообще ничего не видела. На улице мы с мамой стояли вдвоём и рыдали, обнявшись. Не помню, чтобы мы когда-то в самом деле вот так обнимались с ней раньше. Мама за меня волновалась, вот и попросила тётю перевести меня через дорогу, так как она сама уезжала на кладбище.
А потом я шла и рыдала. Девочка в черном с розовым платком. Зрелище, наверно, нехорошее, когда это не эмо. Хотелось курить, но не было денег.
Надо немного успокиться и сбегать за сигаретами. А потом взять себя в руки и идти зарабатывать деньги.
Прощай, баба Катя. И прости.