I support the missionary’s position (c)
"Переезд"
- Как я устал… - Грегори Маус спрыгнул со стремянки и вытер лапой лоб. Его хвост тут же увяз в банке зеленой краски. Мышонок тяжко вздохнул: - Ну вот, теперь я совсем, как радуга!
- Давай запустим тебя на небо! – Тедди Мармот поднял глаза от звездочек, которые он вырезал из фиолетовой бумаги и хихикнул. - Ты нам будешь оттуда светить.
- Радуги не светят, светит солнце. – пробурчала себе под нос Мыша, методично размешивая клейстер. Но на нее никто привычно не обратил внимания. Ведь она была девчонкой, а что девчонки понимают в важных мужских разговорах? Ровным счетом ничего!
- Хссс…хсссс! – свесившись с люстры, Володя Снейк попытался выразить активными телодвижениями свою мысль. Все в нетерпении уставились на него, но пантомима оказалось такой же безуспешной, как если бы кто-то захотел изобразить вафельный торт куском бельевой веревки. Пять минут было потрачено не бесплотную игру в «Крокодила», после чего вконец рассерженный змей выплюнул лампочку (а именно он был ответственным за вкручивание лампочек и электропроводку в целом) и заорал: - Я хотел сказать – давайте его утопим!
Присутствующие недоуменно уставились на него, а Микки Рэбит даже взволнованно икнул в углу, где подклеивал обойный плинтус.
- Погодите-погодите… - быстро добавил Володя, косясь на Мауса, осторожно поднимающего с пола метлу. – я вам сейчас всё объясню! - с мягким плюхом он свалился с люстры и зашелестел к окну. – Вот смотрите, небо – очень высоко. Как нам туда закинуть Грегори? А если мы бросим его в пруд, он будет там лежать. А мы все представим, что это – его отражение с неба. И будем радоваться, и даже танцевать наш Особый Радужный Танец!
- Ты не можешь танцевать, ты – змея! – мышка даже не оторвалась от своего занятия, но на этот раз ее услышали. В комнате воцарилась тягостное молчание, нарушаемое только обиженным сопением Снейка.
- Как тебе не стыдно, Мыша! - Ленни Хэмстер покачал головой. – Ты обидела его. А еще девочка, называется! – он подошёл к Володе и положил лапу ему на плечо. – Не плачь, Вольдемар (друзья всегда называли змея «Вольдемаром» в особо торжественные минуты: им казалось, что это имя звучит намного солиднее странного имени «Володя», которым несчастного пресмыкающегося назвали заботливые родители-коммунисты), ты прекрасно танцуешь. И играешь на волынке лучше всех. Она просто ничего не понимает в этом. Она – иностранка!
Мыша (которую на самом деле звали Мишель Сури: имя, которое всем было лениво запоминать и еще ленивее произносить) вспыхнула и резко вскочила на лапы. – А ты – дурак!
Выражение «ты - дурак» было ее любимым аргументом в спорах, потому что могло объяснить все и всех. И еще то, что она очень рассержена.
- Ребята! - подал голос Грегори, выходя в центр зала и деловито поправляя фартук. Этот фартук был подарен мамой в честь переезда и призван символизировать начало взрослой жизни. «Никаких больше слюнявчиков, Грег-солнышко.» - сказала этим утром мама, ласково почесывая мышонка за ухом. «Ты уже совсем большой и даже собираешься жить отдельно. Носи с гордостью этот передник: я вышивала его долгими ночами, чтобы успеть к твоему совершеннолетию!»
Так вот, Маус горделиво одернул фартук и повторил: - Ребята! Давайте не будем ссориться. Ведь мы собрались здесь, чтобы привести в жилой вид мой новый домик. А потом… - он мечтательно воздел очи потолку, - потом мы будем праздновать мой переезд! Мы повесим шарики и пригласим в гости девочек!
Вопль ликования огласил маленький домишко и, вырвавшись в распахнутые окна, понесся вглубь леса, пугая мирных жителей. Друзья подбрасывали вверх шапки, шляпы, панамки, Володю Снейка и звёздочки, именно для этого случая вырезанные Тедди Мармотом, а потом пустились в дружный пляс, перепрыгивая через банки с краской и кучи штукатурки.
«Ба-бах», - отфутболенная к стене банка с клейстером оборвала всеобщее ликование. Зверята замерли на месте, переводя взгляд с большого мутного пятна, расползающегося по стене, на злобно сверкающую глазами Мышу, и обратно.
Ты… - Грегори первым смог прервать молчание и угрожающе двинулся к девочке. – Ты что такое сделала?! Ты с ума сошла?
Я… - она спрятала нос в лапах, её усы повисли, и уши виновато прижались. – Я… не знаю… Мне просто… - она лихорадочно искала причину своего поступка. – Просто… просто мне не нравятся эти обои! Тебе совершенно не идет розовый цвет! - она постаралась незаметно смахнуть выступившие слёзы. – А еще… ещё ты – дурак! Вот! – вдруг крикнула Мыша и пулей вылетела за дверь.
- Эх… - Ленни Хэмстер поплелся в туалет за половой тряпкой.
- Женщины… - вздохнул Микки Рэббит, возвращаясь к своему плинтусу.
- Бабы… - буркнул Тедди Мармот и закинул Володю обратно на люстру.
- Сама дура! – крикнул в распахнутую дверь Грегори и повернулся к друзьям: - Мне правда не идет розовое?
ПЕРЕЕЗД.
- Как я устал… - Грегори Маус спрыгнул со стремянки и вытер лапой лоб. Его хвост тут же увяз в банке зеленой краски. Мышонок тяжко вздохнул: - Ну вот, теперь я совсем, как радуга!
- Давай запустим тебя на небо! – Тедди Мармот поднял глаза от звездочек, которые он вырезал из фиолетовой бумаги и хихикнул. - Ты нам будешь оттуда светить.
- Радуги не светят, светит солнце. – пробурчала себе под нос Мыша, методично размешивая клейстер. Но на нее никто привычно не обратил внимания. Ведь она была девчонкой, а что девчонки понимают в важных мужских разговорах? Ровным счетом ничего!
- Хссс…хсссс! – свесившись с люстры, Володя Снейк попытался выразить активными телодвижениями свою мысль. Все в нетерпении уставились на него, но пантомима оказалось такой же безуспешной, как если бы кто-то захотел изобразить вафельный торт куском бельевой веревки. Пять минут было потрачено не бесплотную игру в «Крокодила», после чего вконец рассерженный змей выплюнул лампочку (а именно он был ответственным за вкручивание лампочек и электропроводку в целом) и заорал: - Я хотел сказать – давайте его утопим!
Присутствующие недоуменно уставились на него, а Микки Рэбит даже взволнованно икнул в углу, где подклеивал обойный плинтус.
- Погодите-погодите… - быстро добавил Володя, косясь на Мауса, осторожно поднимающего с пола метлу. – я вам сейчас всё объясню! - с мягким плюхом он свалился с люстры и зашелестел к окну. – Вот смотрите, небо – очень высоко. Как нам туда закинуть Грегори? А если мы бросим его в пруд, он будет там лежать. А мы все представим, что это – его отражение с неба. И будем радоваться, и даже танцевать наш Особый Радужный Танец!
- Ты не можешь танцевать, ты – змея! – мышка даже не оторвалась от своего занятия, но на этот раз ее услышали. В комнате воцарилась тягостное молчание, нарушаемое только обиженным сопением Снейка.
- Как тебе не стыдно, Мыша! - Ленни Хэмстер покачал головой. – Ты обидела его. А еще девочка, называется! – он подошёл к Володе и положил лапу ему на плечо. – Не плачь, Вольдемар (друзья всегда называли змея «Вольдемаром» в особо торжественные минуты: им казалось, что это имя звучит намного солиднее странного имени «Володя», которым несчастного пресмыкающегося назвали заботливые родители-коммунисты), ты прекрасно танцуешь. И играешь на волынке лучше всех. Она просто ничего не понимает в этом. Она – иностранка!
Мыша (которую на самом деле звали Мишель Сури: имя, которое всем было лениво запоминать и еще ленивее произносить) вспыхнула и резко вскочила на лапы. – А ты – дурак!
Выражение «ты - дурак» было ее любимым аргументом в спорах, потому что могло объяснить все и всех. И еще то, что она очень рассержена.
- Ребята! - подал голос Грегори, выходя в центр зала и деловито поправляя фартук. Этот фартук был подарен мамой в честь переезда и призван символизировать начало взрослой жизни. «Никаких больше слюнявчиков, Грег-солнышко.» - сказала этим утром мама, ласково почесывая мышонка за ухом. «Ты уже совсем большой и даже собираешься жить отдельно. Носи с гордостью этот передник: я вышивала его долгими ночами, чтобы успеть к твоему совершеннолетию!»
Так вот, Маус горделиво одернул фартук и повторил: - Ребята! Давайте не будем ссориться. Ведь мы собрались здесь, чтобы привести в жилой вид мой новый домик. А потом… - он мечтательно воздел очи потолку, - потом мы будем праздновать мой переезд! Мы повесим шарики и пригласим в гости девочек!
Вопль ликования огласил маленький домишко и, вырвавшись в распахнутые окна, понесся вглубь леса, пугая мирных жителей. Друзья подбрасывали вверх шапки, шляпы, панамки, Володю Снейка и звёздочки, именно для этого случая вырезанные Тедди Мармотом, а потом пустились в дружный пляс, перепрыгивая через банки с краской и кучи штукатурки.
«Ба-бах», - отфутболенная к стене банка с клейстером оборвала всеобщее ликование. Зверята замерли на месте, переводя взгляд с большого мутного пятна, расползающегося по стене, на злобно сверкающую глазами Мышу, и обратно.
Ты… - Грегори первым смог прервать молчание и угрожающе двинулся к девочке. – Ты что такое сделала?! Ты с ума сошла?
Я… - она спрятала нос в лапах, её усы повисли, и уши виновато прижались. – Я… не знаю… Мне просто… - она лихорадочно искала причину своего поступка. – Просто… просто мне не нравятся эти обои! Тебе совершенно не идет розовый цвет! - она постаралась незаметно смахнуть выступившие слёзы. – А еще… ещё ты – дурак! Вот! – вдруг крикнула Мыша и пулей вылетела за дверь.
- Эх… - Ленни Хэмстер поплелся в туалет за половой тряпкой.
- Женщины… - вздохнул Микки Рэббит, возвращаясь к своему плинтусу.
- Бабы… - буркнул Тедди Мармот и закинул Володю обратно на люстру.
- Сама дура! – крикнул в распахнутую дверь Грегори и повернулся к друзьям: - Мне правда не идет розовое?
-
-
03.11.2010 в 00:37А главное, хочется еще историй )
-
-
03.11.2010 в 09:53