Неожиданно. Но я плачу. Даже фиг с ним, я рыдаю. Я сижу и рыдаю, как дура, переслушивая эту музыку в четвёртый раз... Я неадекватна. Это всего лишь предденьрожденский депризм, он пройдёт. Но Тоска (именно в исполнении Мартона) всегда вызывала во мне кучу смешанных, но сильных чувств... Когда впервые увидела этот Плющенский прокат вживую (хотя от Олимпийского был он уже далековат..), меня трясло, по спине бежали мурашки, и почему-то хотелось (эх, привычное теперь желание) скинуться с тех ебеней, где мы сидели, поближе ко льду...

Наверно, это уже болезнь. Может, это хочется льда. Хочется цепляться зубами в металлический бортик, хочется орать, хочется пить валидол, валерьянку и слышать тот неописуемый звук, который издают коньки при скольжении по гладкому серебристому льду. Видеть руки, глаза, эмоции. Это тоже пройдёт. Оно всегда проходит, но потом возвращается. И я плачу. Как сейчас.

И ещё вдруг стало жаль Плюща. Теперь он смешон. И жалко его поклонников, которые виядт всё то, что сейчас происходит. И Мишина даже жалко. Никогда не любила смотреть, как падают звёзды. Потому что это как-то больно и обречённо.

Вот так.