я все еще не оставляю надежды, что кто-то почитает мои драбблы-мини как ориджи (а как ориджи их читать можно и нужно) заинтересуется каноном!
так что, простите, товарищи-террористы, но я буду настаивать и выкладывать)
и мне обидно, конечно, что вы не читаете. но оно быстро пройдет - я не тщеславна.
Название: Куклы
Автор: <шелена>
Бета:
Размер: драббл, 374 слова
Канон: Тарвуд
Персонажи: Лэа
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Примечание: цикл «Важные вещи»
Никогда не бросайте кукол! Вы ушли, оставив плюшевого мишку на детской площадке. Тешите себя надеждой, что какой-нибудь малыш возьмет его домой и будет его новым другом. Не обольщайтесь: вы — предатель. И, конечно же, вы не видите, как ваш бывший любимец мокнет под дождём, плачет и тоскует по вам. По дому. По теплу. По любви…
В детском доме не было игрушек. Точнее, были. Но их было очень мало, за них дрались. И их по-настоящему любили. Для Лэа это были самые близкие существа. Обнимая по ночам полинялого плюшевого кота Пэдди, девочка тихо шептала в мягкое матерчатое ухо о своих мечтах. О том, как она вырастет. Как станет известной и очень красивой. Очень-очень известной и очень-очень красивой! Как кукла Элеонора — с густыми белокурыми кудряшками и огромными синими глазами. И все-все-все будут её, Лэа, сильно-сильно любить! Потому что она, Лэа, очень-очень хорошая!
В детстве трудно потерять крылья. Даже если ты совсем одна, и в красивую одежду тебя наряжают только по праздникам, да и то только в тех случаях, если приходит проверка. Это с возрастом из них вырывают перья. С каждым словом, с каждым поступком. Тускнеют кудри куклы Элеоноры. Протирается ткань на спине у Пэдди. Крылья за спиной тоже редеют и постепенно отваливаются, сожранные душевной гангреной. И ты понимаешь, что ты никогда не будешь очень-очень красивой. Что никто не будет тебя сильно-сильно любить. Что вообще никто никому не нужен…
Лэа больше не верит в людей. Зато верит в демонов и вампиров. И во всякие мерзости верит. Когда она видит плюшевого мишку, брошенного на произвол, её сердце наполняет ненависть. Яркая, горячая ярость. А потом… когда злоба остывает, откатывается назад, Лэа ощущает такую острую боль, будто это её саму в который раз вышвырнули из жизни. Она плачет. Она тихо плачет, баюкая игрушечного сироту, ласково шепчет ему на ухо и уносит домой. Всегда уносит домой. Туда, где его будут любить. В большую семью к таким же найдёнышам.
Кто-то может сказать, что она сумасшедшая. Возможно. Лэа не страшно быть безумной, когда она так ужасно некрасива, а её муж — жуткое, смертельно опасное чудовище. Зато у неё есть куклы! Целый кукольный уголок. Целый мир, где все счастливы. И где она нужна. По крайней мере, Лэа так кажется. Кажется, будто в тусклых пластмассовых глазах мерцает едва заметное ответное чувство…