ну очень много текста!!!Итак, напоминаю, чем заканчивалась прошлая часть: наступила пятница 29 апреля 2011 года, я не могла спать, потому что боялась от усталости прослушать будильник, не могла есть, потому что от нервов меня тошнило, и не могла думать, потому что было очень страшно, что все пойдет плохо!
Поэтому мне ничего не оставалось, как выехать из дома чуть раньше девяти утра, чтобы, погуляв по прохладным утренним улочкам не спеша подрулить к Аэростару и там уже встретить всех, с кем волноваться было бы проще и веселее.
Пришла на место ровно в 10.30 как Штирлиц – еще бы мне такие же железные нервы – и села в вестибюле в окружении японских дев. Японские девы всегда меня восхищали своими повадками, поэтому минут пять я просто их наблюдала, а потом решила заняться насущным – переписыванием в блокнот вопросов для Кевина, которые мы собрали с Настей накануне ночью посредством воображения и скайпа. В процессе ко мне подтянулась Стефани, и руки перестали трястись. (Настя и ее мама покупали цветы, а потом из-за пробок подтянулись только к началу встречи)
В итоге, мы сели в какой-то уютный уголок и беседовали о разном, практически не относящемся к делу – главное, чтобы время шло быстрее. Хотя с другой стороны, лучше бы оно растягивалось и растягивалось, как резина – я категорически не представляла, о чем говорить с Кевином просто так. То есть, конечно, он обычный человек, так что беседовать можно о чем угодно, но в любом случае, подобные встречи очень похожи на свидания вслепую – ты вроде знаешь, с какой целью пришел, но с чего начинать разговор – вот тут случается самый сильнейший ступор.
Итак, мы сидели, ждали Кевина и Настю с мамой, а также еще всех теоретических остальных, кто планировал прийти. В какой-то момент я увидела, как мимо проскользила очень специфическая рыжая шевелюра и направилась к входу на этажи. В ужасе решив, что юноша Рейнольдс нас просто не заметил и уходит, я побежала за ним с криками «Кевиииин!», и, когда, наконец, он меня услышал и повернулся, я получила пару удивленных глаз и сконфуженное выражение веснусчатого фейса: «Эээээ…. Да, я помню», - смущенно пробормотал Кевин и добавил: «Мне просто нужно кое-что проверить…» Тут уже пришла пора лепетать мне – грешным делом решив, что, возможно, он шел в туалет или еще куда-то по делам личного свойства, я чуть ли не в реверансе извинилась, пропищала что-то типа: «Простите, пожжжжалуйста, мы вас это… там подождем… вон там…» и быстро убежала, чтобы забиться в кресло и там сгореть от стыда!
Правда, надежды на то, что у меня будет время прийти в себя и сделать несколько дыхательных упражнений по методике сэра Шурфа Лонли-Локли не оправдались – буквально через минуту Кевин уже сидел рядом со мной на диванчике и заинтересованно разглядывал нас с Наташей. «А не были ли вы на Таити?» чуть было не спросила я, потому что это был единственный нейтральный вопрос-побудитель беседы, который вертелся у меня в голове. Но силой воли он был изгнан и заменен на банальное: «Привет, как дела?!» И Кевин чистосердечно признался, что вообще очень тяжело, потому он не высыпался, да и трудно привыкнуть к смене часовых поясов, ведь 11 часов разницы, а он встал перед произволкой на тренировку в пять утра, в общем, вчера вечером почти умирал, а сегодня ему намного лучше, и он готов дождаться всех, кого надо, потому что совершенно свободен и никуда не спешит. Говорил он это все настолько просто и легко, как будто мы с ним давно знакомы, но просто давно не виделись…и именно тогда я ощутила спокойствие. Прямо таки слоновье спокойствие, когда ни мурашек, ни трясущихся рук или голоса. Вообще, ничего – словно это в порядке вещей приезжать в Москву и общаться с Кевином Рейнольдсом, 20-летним канадским фигуристом, уже вошедшим в историю фигурного катания.
Как только я выдохнула, приехали Настя и Галина Александровна с цветами, сразу же создав атмосферу радости и праздника. Мы приступили к официальной части встречи. Настя поблагодарила Кевина за его приезд, за его прокаты и его творчество, причем, она говорила так душевно, что солнечный мальчик розовел и улыбался, даже не понимая русской речи. Потом мы приступили к подаркам, чем, кажется, вогнали парня в еще большее смущение. Не понятно, то ли он всегда такой скромный, то ли просто не мог поверить, что это все происходит с ним, и какие-то иностранцы настолько его ценят и любят.
Настя и ее мама подарили Кевину красочный альбом о Москве на английском языке и несколько сувениров и изображением Московских достопримечательностей: кажется, это были кружка, ручка, блокнот, брелок и магнитик. Также ему были вручены фотографии с прокатов на Кубке России 2007 – их он рассматривал с удивлением. Только я точно не поняла, было ли это вызвано тем, что он их раньше не видел, или тем, какой тогда был мелкий и забавный.
Ну, что сказать… вручение мною же моего же подарка было настоящим фейлом: как истинный туляк, а тем более тулячка, я решила подарить Кевину тульский пряник. Идею эту мне подсказала Олина мама, когда я бегала в истерике по потолку с воплями: «О, Боже мой, что же дарить Кевину???!!!!!!» А теперь представьте – в коробке лежит пряник. На коробке нарисован самовар. Что должен подумать несчастный иностранец?! И как объяснить иностранцу, что такое самовар, если он вообще не представляет, что это за агрегат… в общем, я не помню, что лепетала, но точно помню, что Кевин вежливо улыбался, но в глазах было явно отсутствие смысла. В итоге я подарила ему филимоновскую свистульку, заявив, что это очень позитивный хэндмейд, которым можно свистеть, и подавила желание провалиться сквозь землю или сбежать. Потому что, во-первых, мне нужно было переводить встречу. А во-вторых, Наташа уже протягивала Кевину очень милого пушистого бельчонка. Белки в Канаде явно водятся, поэтому наш золотой и ясный просиял, потом уже привычно смутился, когда ему сказали, что он и сам похож на этого зверька, и мы перешли к вопросо-ответной части.
Я не буду много писать, потому что этому будет посвящен отдельный рассказ. Хочу сказать, что это был первый раз, когда я выступала в роли устного переводчика. К тому же иногда хотелось просто посидеть и поразглядывать его очень богатую мимику – а уж про улыбку, которая озаряет мордаху и делает ее выражение доверчивым и очень трогательным – и не говорю. Но приходилось мысленно одергивать себя, сосредотачиваться на том, что говорилось, возобновлять зрительный контакт. В общем, трудно, но так неописуемо здорово все это было! (прибавим к моим ощущениям радость филолога, имеющего возможность поговорить с англоязычным субъектом, и со мной все станет окончательно ясно!!!) Параллельно там ходили какие-то фигуристы, краем глаза выдела Смирнова, который стоял почти рядом с нами. Кому-то – вроде бы Жуберу, аплодировали в противоположном конце вестибюля, но как-то оно все прошло настолько мимо, насколько могло.
Правда, апофеозом встречи стал Патрик Чан, которого поймали поклонники как раз напротив того места, где мы сидели с Кевином. Потому что, Галина Александровна, воспользовавшись случаем, подошла к новоиспеченному Чемпиону Мира и сказала: «Патрик, ты, конечно, молодец, но мы любим Кевина!» Не знаю, что ему там перевели, но товарищ Чан вместо того, чтобы расплакаться или, наоборот, принять вид оскорбленной невинности, заулыбался и дружелюбно помахал в наш угол.
Когда вопросы, наконец, иссякли, мы приступили к автограф-сессии и фото-сессии) Кевин очень послушно писал то, что я ему диктовала – даже один раз подсказал мне букву, когда я ее забыла. Так же послушно ходил туда, куда ему говорили, фотографировался со всеми и в разных комбинациях. Не выпуская при этом букет из рук. Что выглядело очень трогательно и по-детски…
Когда он ушел, собрав подарки и стремительно порозовев от аплодисментов, которыми мы его наградили, я упала на кресло, и поняла, что стоять не могу… потому что ноги тряслись жутко. И голова кружилась. Желудок сразу вспомнил о том, что он не ел и заныл… и мне хотелось ныть с ним в унисон… потому что Кевин ушел и стало сразу как-то тоскливо… Рядом со мной опустилась Настя – она тоже не могла стоять…
Я не хочу загадывать... но я мечтаю, чтобы на следующую встречу с Кевином пришло больше народа. Чтобы и вы могли узнать, какой это солнечный и ясный человек. И чтобы он мог узнать, как мы его любим и ценим!
Вот так)